Веселый праздник Симхас-Тойре

Веселый праздник Симхас-Тойре
Заходит с вечера на вторник,
И, голосам гортанным вторя,
Звенит струна в просторе горнем.
Играют в розовом чертоге
Гобой и арфа на рассвете,
Пока евреи в синагоге
Толпятся, радуясь, как дети.

А перед входом ненадолго -
Ну как же не остановиться! -
Старик в ермолочке из шелка
Уже заглядывает в лица.
И с кем-то близится свиданье,
И грусть окон неодолима...
Играют арфы над садами
Ирусалима.

Плывет над городом истома,
Над жаркой далью неоглядной,
И солнце гладит стену дома
Веселой тенью виноградной.
Ах, стать бы чуточку счастливей
Под златострунною октавой!
Давай обнимемся, майн либер,
На этой улочке картавой.

Под звуки арфы и гобоя,
Под взмахи ангельского жезла
Давай обнимемся с тобою,
Пока виденье не исчезло.
Уже темно в тени оливы,
Еще светло молиться Богу...
Давай обнимемся, майн либер,
В толпе у входа в синагогу.

Пока вокруг смеются люди,
И нас хранит рука Господня,
О том, что завтра с нами будет,
Зачем печалиться сегодня!
И мы не сломлены годами
И жажда жить неутолима,
Ты слышишь арфы над садами
Ирусалима!



Ракель.

На что же я судьбой обречена?
Не вовремя живу, не с теми знаюсь.
Не та эпоха, климат и страна,
Религия, язык, национальность.

А где мой век, где Родина моя?
Я вглядываюсь в сумерки с тревогой
Бесплодна эта серая земля
И небо это серое без Бога.

Сквозь дальние края и времена
В тысячелетнем саване из пепла
Зовет меня прекрасная страна
Как древняя таинственная песня.

О воздухе, пьянящем, как вино,
Овеянном забытыми страстями.
О зреющей лозе перед окном
Покрытой виноградными кистями.

Твоей земле я не желаю зла
Не хмурься, мой король, я верю в чудо.
И если б дал Господь мне два крыла
Я тотчас улетела бы отсюда.

Простилась бы с чужою стороной,
Твой синий плащ поцеловала б с грустью.
Расправила бы крылья за спиной
И ветер бы вдохнула полной грудью.

Испания, прости мне эту блажь,
Я ласковее мачехи не знаю
Но ждет меня волнующий мираж,
Видение потерянного рая.

В котором плачет жалобно свирель -
Предвестница невиданных страданий.
О, Боже, защити свою Ракель,
Убитую когда-то в Галиане.



Отреклась от родительской стаи

Отреклась от родительской стаи - преступила закон,
И теперь я - скорлупка пустая под любым ветерком.
Уезжают в возочке открытом в неизбежность, в туман,
И вдали за туманом блестит им, что неведомо нам.

Мы стоим и ладонями машем - я и сын мой - вослед,
И кричит он: "Где наши? Где наши?" - никого уже нет.
Даже пыль перестала крутиться - унеслась, улеглась.
Вы простите мне, мама, сестрица, что от вас отреклась.

Я за все теперь с вами в расплате у чужбины в сетях,
От ее исполинских объятий синяки на локтях.
И живу я в дому, как волчица, глядя в дальний лесок,
Вы простите мне, мама, сестрица, что не села в возок.

Заслонят меня лица другие далеко-далеко,
Вы забудьте меня, дорогие, сразу станет легко.



Колыбельная

Баю, баю-бай, далеко родимый край,
Не добраться в землю Божью по пескам, по бездорожью.
Баю, баюшки-баю, будешь жить в чужом краю,
Проклинать родную землю, ненавидеть кровь свою.
Но, пока ты жив, кровь не выструишь из жил,
И за это твои братья будут слать тебе проклятья.

Баю, баюшки-баю, пить отраву горькую,
Таять свечкой восковою, кровью течь по острию.
Господи, твой черед - кто же сына заберет?
Мой народ, что в сердце ранен или рыцарь-христианин?
Баю, баюшки-баю, не узнаешь мать свою,
Когда легкими крылами твое сердце обовью.



Мы чужие на этой планете

Мы чужие на этой планете,
Черной бездны заблудшие дети.
Занесло нас сюда ненароком
Звездным пламенем, адским потоком.
И летим мы, судьбу проклиная,
Словно искры нездешнего края.

Чужаки. Наша гибель и слава,
Нас вражда настигает, как лава.
За гордыню ли промысел Божий
Поселил нас у самых подножий?
Так не прячься, твой мир будет шаток - 
Словно клейма горят меж лопаток.

Мы слабы, наши мускулы хилы,
В мир насилья пришли мы без силы,
Мы от зла его лечим веками,
Но опять нас зовут чужаками.
И удел наш - могильные плиты
И бессмертье, когда мы убиты.

Мы чужие на этой планете,
Почему же за все мы в ответе?
Злое время над нами витает,
Злое семя гнильем прорастает.
И дышать нам трудней год от года,
Дай нам, Боже, дождаться исхода!