Может быть, судьбина злая
Уготована мне Богом,
Только я не собираюсь
За родимым спать порогом.

Им эшкахэх, Ерушалаим...



Пусть моя Планида будет нелегка
И пусть придавлен буду всем пережитым,
Но пусть отсохнет моя правая рука,
Если я забуду тебя, Иерусалим!

Я державную святыню покидал, мне было просто
Распрощаться с нелюбимой, бросить нежеланный остров,
Я мечтал увидеть город, где я начат был когда-то,
Где бурлит базарный ропот и еврейский беспорядок.

Говорили мне, что жлоб я, еду, мол, за хлебом легким,
И спускались с неба хлопья, и мне было так неловко.
Мне твердили, что со мною не расстанутся березки,
Что под южным небом звонким вспомню я снежок московский.

Мне твердили, что балбес я, что растяпа я беспечный,
Только я с судьбой еврейской, видно, с детства был повенчан.
И заполнен мною полис, расставаний мелодрама,
И мой нос, как будто компас, на восток глядит упрямо.

Пусть моя Планида будет нелегка
И пусть придавлен буду всем пережитым,
Но пусть отсохнет моя правая рука,
Если я забуду тебя, Иерусалим!