*     *     *

Я судьбе сегодня плачу с лихвою,
Завтра, видно, встану - позабуду дату.
Я сегодня занят, я - Бетховен,
Сочиняю Лунную Сонату.

Я сегодня занят, я - Бетховен,
Сочиняю Лунную, азохенвей.

Вот эта песенка, вот этот я.
Вот эта лесенка, запах жилья.
Может, не пустят меня на порог,
Может, придут и дадут варенья.

Только ты не будь женою-стервой,
 Hе шатайся стражником у двери.
Я сегодня занят, Даламбер я,
Сочиняю признак Даламбера.

Я сегодня занят, Даламбер я,
Сочиняю признак, азохенвей.

Вот эта песенка, вот этот я.
Вот эта лесенка, запах жилья.
Ох, ну и блудные все сыновья,
Только придем, как тельца зарежут.

Может, я нарочно пишусь евреем,
Может, я нарочно говорю как кучер.
Лучше бы, конечно, Моцарт, Рерих,
Только в жизни чаще - младший научный

Ты конечно, хочешь - Моцарт, Рерих,
Только в жизни чаще - азохенвей..



*    *    *

По рыбам, по звездам шаланда кружится,
Евреи в Одессы бегут за границу.
Hа правом борту примостились по двое
Гершковичи, Кацы и старая Двойра.

А ветер как гикнет, как мимо просвищет,
Сидит Рабинович, обняв свои тыщи,
И громко лепечет: гребите быстрее,
Hе то нас догонят, поймают, евреи!

Ай, греческий парус, ай, Черное море,
Черное море, Черное море,
И тетушка Двойра.

Двенадцатый час, осторожное время,
Три пограничника ловят евреев.
Три пограничника, сгрудив стволы,
Крепко хранят интересы страны.

Три пулемета и пара зениток,
Три пограничника-антисемита.
Факелом машет нейтральная зона,
Слышен по радио голос Кобзона.

Ай, звездная полночь, ай, черная сотня,
Черная сотня, черная сотня,
И дядюшка Мотя.

Вот так бы и мне, упоенно и зло
Грести за границу могучим веслом
По бедному морю, к далеким горам,
Где ассимилирует дядя Абрам.

А может быть, к сердцу прижав партбилет,
Hадвинув на лоб пограничный берет,
Махнув на прощанье подругам-пираткам,
Hа море следить за законным порядком.

Так бей же по жилам соленой струей,
Еврейство мое и партийство мое.
Hе надо ни капли господнего рая -
Мы сами дороги себе выбираем.

Чтоб мол забивал оголтелый народ,
Чтоб где-нибудь у Гибралтарских ворот
Пропеть откровенно постольку, поскольку
В одном мы едины - даешь перестройку.